Сергей Коровин
ЗЕЛЕНОГЛАЗКА
«Кошка меняет цвета,
Чёрный уже не носит,
В ядерно-солнечном прячет себя,
В тёмно-синем себя уносит…»
«Ночные снайперы»
Белые розы в чьём-то окошке,
За ними – соседи, скандальные слишком,
Взгляну и подслушаю их понарошку,
И дальше пойду на прогулку по крышам…
Кто сказал?..
Кто сказал, что нельзя писать стихи, сидя в автобусе, который, сам того не зная, везёт тебя домой?..
Что усталость не может пройти, если день не удался – просто на миг почувствовав себя маленьким зверьком и сладко-сладко потянуться?
Что люди могут быть опаснее скользких крыш, покрытых предательским льдом?
Кто сказал, что хрупкая зеленоглазая девушка с тёмными волосами и грустной улыбкой не может встретить человека, внутри похожего на неё саму?
Кто?..
– Извините, пожалуйста…
Машу тронули за плечо. Очень робко. Или нежно?..
– Я не мог просто пройти мимо, - сказал, смущённо улыбаясь, молодой человек. Очень симпатичный… - Мимо ваших глаз…
Она чуть улыбнулась и склонила голову. Ни капельки не смутилась.
– Они… Они очень красивые, - продолжал парень. – И если б я был котом, я непременно пригласил вас прогуляться по крышам. Ой, простите, что я несу…
Он совсем замялся, но не покраснел. Просто протянул к ней руку – словно сомневаясь, живой человек перед ним или призрак – вновь слегка коснулся её плеча и вышел из автобуса.
Чудной, подумала Мария. И милый. А глаза у него – голубые. Или серые? Не помню. Не важно. Чудак.
Прогуляться по крыше? Почему бы и нет?
Так зима же, вновь подумала она. Сейчас там скользко, можно упасть… Но почему он не пригласил её в кино или просто прогуляться по парку?..
Чудаки не могут иначе. Все до единого романтики – чудаки. С отклонениями. С маниями и фобиями. Со сдвигами. Как угодно.
Её остановка. Тёплое сиденье, согретое телом, с сожалением отпустило девушку на зимнюю улицу. Марию тут же окутал целый хоровод снежинок: они лезли ей в глаза, щекотали нос, цеплялись за волосы. Она натянула тонкие перчатки, вцепилась в ремень мохнатой сумочки, и, чуть согнувшись под ледяным пронизывающим ветром, будто поклонившись нынешней хозяйке улиц – зиме, почти побежала к дому.
Хлопнула парадная дверь за её спиной и наступила тишина. Стало не очень уютно из-за резко наступившей разницы – только что в ушах был ветер, а в глазах слёзы, пополам с растаявшими на ресницах снежинками. И вдруг – тишина.
Она легко взлетела на третий этаж на цыпочках – лишь три раза её каблучки коснулись ступенек, издав неприятный цокающий звук. Цок, цок, цок…
Деревянная дверь и замок уже заждались её ключа. Пока она вставит ключ в замочную скважину и повернёт его два раза. Щёлк-щёлк; хлопает ещё одна дверь – и она дома.
Тепло и уютно как всегда. Как всегда, руки сами ставят на плиту чайник, ноги бредут , нащупывая в полумраке пушистые домашние тапочки.
Через полчаса Мария сидела перед телевизором. С ног до головы её обнимал тёплый плед, а чашка горячего чая в руках делала жизнь ещё прекраснее. Она не удержалась и мурлыкнула – словно дворовая кошка, которую приютил добрый хозяин. Добрый хозяин с тёплыми голубыми глазами… Или серыми?...
Мария тряхнула головой, прогоняя наваждение. Тёмные длинные волосы рассыпались по плечам, зелёные глаза хищно сверкнули в темноте. Сдавив покрепче потными ладошками чашку с чаем, она позволила себе немножко задремать – совсем чуть-чуть.
Кошки редко спят по ночам.
Проснувшись, она снова вспомнила того парня в автобусе. Милый… Очень непохожий на остальных. Не то, что парней – людей. Похожа ли на человека она сама?
Мария отставила в сторону остывший чай и щёлкнула пультом. Телевизор погас, на прощанье подмигнув: удачи, мол. Она медленно кивнула и нехотя покинула тёплые объятья пледа.
Пора. За окном уже зажглись знакомые звёзды. Луны сегодня нет – ну и хорошо. Часы пробили полночь – да, да, мысленно ответила она, знаю, что это надо было сделать ещё час-два назад. Но кошки не носят часы – может, поэтому они счастливее людей?
И тем не менее, часы они всё же соблюдают. Нехорошо опаздывать. Изменять своим же привычкам. Друзья и подруги ничего не скажут – но как же быть с ней самой? Скорей!..
В одном халатике, босиком, она бежит на балкон. Окно нараспашку – врывается стая снежинок, но Мария их уже не боится. Нельзя бояться.
Она тряхнула потоком волос и вцепилась в карниз под балконом. Халат остался там – он будет только мешать, да и сейчас он слишком велик. Она не замёрзнет.
Халат соскользнул с её тела. С её покрытого тёплой чёрной шубкой лёгкого тела. В такой шубе не страшен никакой мороз. Даже гуляя по холодным крышам – тепло. Тепло даже от одной мысли о том, КТО ты на самом деле, знают ли об этом те, что внизу. Или те, что сидят сейчас за покрытыми инеем стёклами и ждут весны. Знают ли?..
Нет. Не знают. Не дано.
Цепкие лапы по привычке приводят её к знакомой трубе. Никого? Она опоздала?
Нет-нет, конечно же нет, словно сказали ей несколько тёмных фигур, бегущих ей навстречу по крыше. И впереди всех бежал пепельно-серый кот с голубыми глазами. Или серыми? Не разглядеть, слишком темно. Света звёзд, отражённых в её зелёных глазах, недостаточно.
Она уворачивается от его любопытного холодного носа, кокетливо мяукнув и слегка задев его пушистым хвостом. Затем она прыгнула прочь – в сторону балкона с оставшимся там лежать халатиком. Мельком взглянула назад – серый кот, грозно фыркнув на остальных, смело прыгнул за ней.
Спустя несколько секунд, они сидели на полу рядом с халатиком, пушистыми тапочками и чашкой остывшего чая. Он держал её руку в своих ладонях и смотрел на неё. Мария сперва испугалась, что он увидит её ВСЮ, но он смотрел только в её глаза. В её блестящие от ветра зелёные глаза своими мечтательными голубыми глазами. Или всё-таки – серыми?..