Иван Кузнецов

ОТКУДА ЕСТЬ ПОШЕЛ АЙЛЮЛЮМ

Весенним вечером мы сидели на кухне и пили чай. Мы - это я, моя старшая сестра и наш отец. Обильный ужин истощил наши силы, и привел в благодушное расположение. Поэтому никто не ругался, не язвил и ни коим другим образом не проявлял родственную приязнь.

В такие моменты объектом внимания нашей семьи служат домашние животные. Престарелый спаниель и половозрелый кот-полуперс. Собаке достается гораздо меньшее количество сюсюканий, диалогов, при которых от животного не требуется ответов, и прочих проявлений любви мамы и сестры. Надо сказать, что собака получает меньше ласк исключительно в силу своего мерзкого характера и крайне субъективного восприятия времени. Стоит только показать ей вкусную кость, как она мгновенно начинает утробно рычать на вас и скалить зубы. (Видимо, в его черепной коробке, укутанной толстым слоем ушей, уже прокрутилась последовательность – выдача кости, ее неземной вкус, возможное покушение окружающих на эту кость; с третьего пункта последовательности он и начинает выражать свое отношение миру). Мы же с отцом являемся неким балансом в распределении эмоций. Собака для нас эдакий «свой парень», а за котом давно закреплен статус труса, лентяя и обжоры. Что бы напомнить ему об этом, любой случай становится подходящим случаем. Вот и сейчас отец слишком пристально принялся наблюдать за Айлюлюмом. Я проследил за его взглядом. Наше сокровище охотилось за щеткой для пыли. Цветная такая штуковина, знаете? Раскрашенная под радугу, она еще немного опахало напоминает. Айлюлюм большой мастер охотиться именно на такие вещи, от которых заведомо нельзя ожидать контратаки. Щетке пришлось туго. Ее мяли, подкидывали, плюхались на нее шестикилограммовой тушей, рвали когтями. Наконец враг был повержен. Айлюлюм пару раз дернул шкурой, примерно так же как светская дама дергает плечом, случайно увидев спящего бомжа, и уже собирался покинуть кухню, чтобы вздремнуть часок другой на окне. Его заставил остановиться папин голос

- Айлюлюм. – произнес папа с той задумчивостью, которой хулиганы пугают хороших мальчиков. – Айлюлюм, говорят ты… порвал щетку?

- Ой, ну отстань ты от него, - поморщилась сестра.

Папа уселся поудобнее и развернулся к таращащему глаза коту всем телом.

- Я-то отстану, – с блатной хрипотцой произнес он. – А если его об этом спросят уличные коты? Он должен быть готов к ответу…

И у меня перед глазами четко встала картинка: Айлюлюм присев на задние лапы прижимается к стенке. Его окружили уличные коты. Жилистые, покрытые шрамами зверюги. Они делают вид, что не замечают напуганного вида домашнего пушистика.

- Айлюлюм! – спрашивает самый массивный кот. – Говорят, что сегодня ты порвал щетку, а? Я слышал, как твоя хозяйка рассказывала об этом в магазине.

Айлюлюм испуганно смотрит на него и быстро-быстро кивает головой:

- Э-э-э…да. В некотором роде это действительно так.

Босс неожиданно ободряюще хлопает Айлюлюма по плечу:

- Молодец, григо! Настоящий пацан!

Айлюлюм, не веря своему счастью, начинает гордо расправлять грудь. Его наполняет воздух улицы. «Born to be wild» слышится ему из прекрасного далека.

Кошачий босс вдруг стремительно оборачивается к одному из своей стаи.

- Ну, а что же ты ничего не рассказал нам, Щетка? – нехорошо улыбаясь, спрашивает он.

Названный Щеткой крепыш притворно-смущенно обдирает лапой доску лестницы. – Я боялся… боялся, что вы будете надо мной смеяться, босс. - басит он.

Под дружный ржач котов Айлюлюм оценивает толщину стружки на разодранной Щеткой доске.

Из окон доноситься «I was born to make you happy».

Я сморгнул, прогоняя наваждение.

- Может, ты покажешь, как ты рвал Щетку, а? – услышал я хриплый голос, и Айлюлюм опрометью бросился из кухни. Папа вроде бы молчал.

Автор: Иван Кузнецов